Вот уже пятый век, как стоит на реке Туре за Уралом древний русский город Верхотурье. Красив и славен он и летом, и зимой. И называют его ещё «Воротами в Сибирь». Именно отсюда начинались все древние экспедиции по открытию и освоению бескрайних просторов северной Азии. А шли путешественники по водным гладям могучих сибирских рек.

Молодость моя проходила шумно и весело. Денег было много, делай, что хочешь. Но вот однажды вижу я странный сон: ясно, как наяву, входит ко мне какой-то Старец, подходит близко ко мне, берет за руку и, указывая на часы, стоявшие против моей кровати, спрашивает: — Который теперь час? — Половина седьмого, – отвечаю. — Ровно через три года ты умрешь. — И вторично спрашивает Старец: — Который час? — Половина седьмого. — Через три года ты умрешь. — И опять спрашивает Старец: — Который час? — Половина седьмого, — отвечаю я уже с раздражением. — Через три года ты умрешь. Я проснулся, зажёг огонь, посмотрел на часы. Было 35 минут седьмого, следовательно, явление Старца было как раз в половине седьмого. Я оделся, позвонил, велел подать самовар. — Что это, Павел Иванович, сегодня так рано встать изволили? — сказал лакей. — Да так, не хочется спать. Налил себе чаю – не пьётся; неужели мне жить осталось только три года? А там – смерть. Господи, как тяжело и страшно. С тех пор мысль о смерти не покидала меня. Я стал уклоняться от сообщества товарищей, избегать всяких развлечений. Впрочем, я не сразу порвал со всем. Мир – это такое чудовище, что, если повернуть круто – разорвёт. И вот стал я постепенно освобождаться от уз мира, становилось все легче и легче, и, наконец, совсем освободился от него. Я перестал бывать у большинства моих прежних знакомых. Оставил 2–3 благочестивых семейства, где бывал изредка. Прошло 3 года, наступило 17 сентября, памятный для меня день, в который я видел Старца. С раннего утра я уехал в один монастырь, исповедался и приобщился Святых Тайн. После причастия стою в церкви и думаю: вот грохнусь! – но я не грохнулся. Впрочем, слова Старца исполнились: я, действительно, умер в тот день, но умер для мира...