Скоро вера станет открытой, доступной всем; никого за неё не будут гнать или притеснять. Очень много случайного народа придёт в Церковь, в том числе и в духовенство. Так всегда было в дни благополучные, ещё со времени римского императора Константина святого. Многие из-за денег придут в храм, многие из тщеславия, из-за карьеры и власти. Ты, глядя на это, не искушайся и терпи. Ищи храм победнее и подальше от центральных площадей. Священника ищи смиренного и простого в вере, потому что «умных» и циничных теперь развелось много, а смиренных и простых в вере не осталось почти никого. Многие думают, что у священника перед мирянами есть какая-то привилегия или особая благодать. Печально, но так считает большинство духовенства. Я же тебе так скажу: у священника есть одна привилегия – быть слугой каждому встречному 24 часа в сутки всю оставшуюся жизнь. Бог не даёт нам выходных и отпусков. У тебя нет настроения, всё равно – иди и служи. У тебя болят ноги или спина, – иди и служи. У тебя в семье проблемы, но ты всё равно – иди и служи! Этого требует от нас Господь и Евангелие. Если нет такого настроя – всю свою жизнь положить на служение людям – то займись чем-нибудь другим, не дерзай принимать на себя иго Христово. А сейчас такое время, что многие идут служить в храм из-за корысти. Так было и до революции, об этом говорил, или кричал даже, отец Иоанн Кронштадтский. Ведь в нашей русской катастрофе ХХ века вина духовенства очень велика…

«Когда мы представились старцу Ефрем Катунакскому богословами, он посмотрел на нас с печальной улыбкой, которая сразу же спустила нас на землю. Как старательно мы учились на богословском факультете! Но здесь, в пустыне, всё это оказалось ничего не значащим. Это было ужасно стыдно: мы, двадцатипятилетние парни, посмели назвать себя богословами перед седым старцем-пустынником! Нам преподали хороший урок, и я помню его до сих пор: ʺДорогие мои детки, богослов тот, кто беседует с Богом, а не тот, кто изучает богословиеʺ». Архимандрит Григорий Зумис

В какой-то праздник, когда водили в селе хороводы, Семён (будущий преподобный Силуан Афонский) смотрел, как один мужик, средних лет, его односельчанин, играл на гармонике и плясал. Отозвав этого мужика немного в сторону, он спросил его: – Как же, Степан, ты можешь играть и плясать, ведь ты же убил человека? (Степан когда-то убил мужчину в пьяной драке). Тогда тот отводит Семена ещё немного далее и говорит ему: – Знаешь ли, когда я был в остроге, то много молился Богу, чтобы Тот простил меня, и Господь мне простил; потому я теперь спокойно играю. Семён, который незадолго перед тем и сам чуть не убил человека, понял, что у Бога можно испросить прощение любых грехов, понял и спокойствие своего односельчанина – прощенного убийцы. Отвергните от себя все грехи ваши, которыми согрешили вы, и сотворите себе новое сердце и новый дух; зачем вам умирать? Ибо Я не хочу смерти умирающего, говорит Господь Бог; но обратитесь и живите! (Иез. 18:31-32). Преподобный Силуан Афонский (в миру Семен Иванович Антонов)