Не огорчайтесь слишком, видя в себе и гордость, и тщеславие, и зависть, и раздражительность, и гнев, и прочее, и прочее. Все люди – существа падшие, однако осознать это только разумом недостаточно. Надо осознавать сердцем и, заплакав об этом раз, продолжать всегда на молитве плакать перед Богом, раскрывая всю свою порчу, всю болезнь во всех видах и проявлениях. От этого обязательно рождается мягкое отношение к другим людям, хотя и долго могут быть еще вспышки гнева или иных страстей. Однако другого пути нет. Исаак Сирин говорит: иди путём, проложенным страдальческими стопами святых. Своего пути не придумаешь. Это наука точная. Игумен Никон Воробьёв

«Священники плохие, власть плохая, все плохое». Маммо Габриэли Ургебадзе, то есть отец Гавриил, так отвечал таким людям: «Вы хотели бы, чтобы президентом у вас была царица Тамара, а на приходе у вас служил Николай Чудотворец. Но вы-то сами – кто?». А еще мы бы хотели, чтобы врачом в поликлинике работал святой Пантелеимон, а на клиросе пел царь Давид или хотя бы Федор Шаляпин. Или как у Александра Пушкина «Чтобы была я владычицей морскою, а Рыбка была бы у меня на посылках». Но, простите, вы в зеркало глядели? А в совесть заглядывали? Со здравым смыслом советовались, или хотя бы с отцом Гавриилом? Сами-то вы – кто? Протоиерей Андрей Ткачев

Путь каждого человека к Богу весьма извилист: кому нужно в тюрьме посидеть, кому три раза развестись, кому по морде получить, кому разориться в пух и прах. Каждого человека Бог ведёт своим путём. Конечно, человек хочет быть богатеньким и здоровеньким, но для Бога неважно, сколько ты прожил – сто лет, как Рокфеллер, или двадцать пять. Потому что душа всё равно бессмертна. Для Бога важно сохранить душу каждого человека для Царствия Божия, чтобы Царствие Божие воцарилось в сердце, потому что душа человеческая в сердце. Протоиерей Димитрий Смирнов

В 1914 году, перед войной, Императорская семья проводила лето в Ливадии. Императрица очень любила гулять одна, и по этой причине она выезжала из Ливадии в открытой карете. Проехав несколько миль, выходила из кареты и шла пешком в сопровождении одной из своих фрейлин. Всегда скромно одетая в простое летнее платье, сандалии и без модной шляпы, Александра Федоровна иногда ездила в Ялту, заглядывала в какую-нибудь церковь, чтобы помолиться незаметно для других. Рассказывали, что однажды императрица остановилась у Аутской церкви, помолилась немного и поставила несколько свечей у святых икон. В церкви стояла группа очень бедно одетых людей, пришедших крестить ребенка. Священник уже облачился, но люди, очевидно, кого-то ждали, и поэтому он не начинал службу. Императрица уже собиралась уходить, когда к ней подошёл батюшка и попросил её занять место крестной матери, которая скоропостижно скончалась. Императрица любезно согласилась и, взяв ребёнка на руки, встала рядом с отцом малышки, бедным сапожником. На вопрос, адресованный к новой восприемнице относительно имени крестницы, Александра Федоровна ответила просто: «Александра». В ходе службы новая крёстная выполнила всё, что требуется: трижды обошла купель, держа ребенка на руках в соответствии с церковным типиконом. После церемонии крещения императрица подписала в метрической книге Аутской церкви своё свидетельство: «Александра Романова». На прощание она пожала руку всем, кто пришёл на крестины, и, спросив адрес своей крестницы, ушла. На следующий день императорская карета подъехала к бедному дому семьи новокрещёной, который находился на окраине Ялты, и фрейлина, сопровождавшая императрицу накануне, привезла маленькой Шурочке целое приданое, а также подарок в 500 рублей для её родителей от Августейшей крестной матери. Из воспоминаний Натальи Хвостовой, дочери императорской фрейлины, 1958 г.