Народно-христианский праздник День Федора отмечается 8 февраля. В народном месяцеслове дату назвали Федоров день, Федор Студит, Федор поминальник, Гороховый день. Православная церковь 8 февраля почитает память Феодора Студита - византийского церковного деятеля. Преподобный Феодор с 798 года был поставлен настоятелем Студийского монастыря в Константинополе. Он боролся с иконоборчеством, оставил богословские письма и сочинения. Феодор был сыном чиновника и родственником святого Романа Сладкопевца. Под руководством матери получил хорошее образование, а под влиянием дяди Платона, игумена монастыря Саккудион, в возрасте 22 лет постригся в этом монастыре. Молодая жена Феодора Анна тоже приняла монашество. Название монастыря, настоятелем которого был Феодор, в сознании простого человека превратилось в прозвище самого святого - Феодор Студит, что спровоцировало «расшифровку» из-за близости со словами русского языка - «стужа», «студить», «студёный». Так появились народные присловья, связанные с этим днем: Федор Студит землю студит. На Федора Студита ходили на кладбище, а также устраивали поминальный стол. Еще 8 февраля называли «гороховым». Для именинника дня варили гороховую кашу, отведав которую он набирался сил на весь будущий год.
Последние годы существования Оптиной пустыни пришлись на смутные времена — Первая мировая, революционные брожения в рабочей среде, в армии, крестьянские волнения, сумятица среди интеллигенции, наконец, отречение государя. Начиная с 1912-го, духовным наставником братии в Оптиной был старец Нектарий. Слова и поступки этого странно одетого юродствующего монаха казались людям непонятными, даже пугающими. Но на юродство он получил благословение старцев и под абсурдным поведением скрывал свои удивительные духовные дары — умение советом помогать людям, укреплять их в вере, утешать и предупреждать о грядущих испытаниях. Умнейший и образованнейший человек своего времени, старец четверть века провел в затворе и прочитал за эти годы тысячи книг. Нектарий не просто осознавал происходящее, но, предчувствуя грядущую катастрофу, революцию, гражданскую войну, на своём языке предупреждал о будущем приходящих к нему людей. Однажды с ним произошла такая история. В монастыре все привыкли к юродству старца. Бывало, наденет поверх подрясника цветную вязаную кофту — несуразную, не по размеру — и расхаживает по скиту. А то вовсе халатик на голое тело накинет, красный бант — на грудь, и красуется, смущает братию. На трапезе шалит: сольёт кислое, сладкое, солёное в одну миску, и ест-нахваливает! Завёл себе даже граммофон — хотел в скиту крутить пластинки, но скитское начальство узнало — не позволило. Натащил в келью всякого хлама — камешков, стёклышек, глины, сложил в шкафчик и стал всем хвастаться: «Глядите, какой музей у меня!» Но вот в начинающееся смутное время в Оптину приехал епископ Калужский Феофан. Высокий гость заходил в келью старца Нектария с откровенным недоверием. Святость нового ясновидца, о которой владыке неоднократно докладывали, Феофан не признаёт. И в своих предположениях не обманулся: когда епископ заглянул в келью, Нектарий там... играл в игрушки! На митрополита даже головы не поднял, будто и нет его. Детскими безделушками была заполнена вся келья Нектария — самолётики, автомобильчики, паровозики, пароходики... Монах разложил перед собой кукол, взял одну и сердито что-то забормотал. Владыка Феофан едва разобрал слова: «В тюрьму тебя! В камеру! Так-то вот!» Взял другую: «И тебя накажу! Плохая!» Третью вообще колотить принялся: «Эдак тебе, будешь знать!» Можно представить, о чём думал епископ, покидая келью старца. Уж какая там святость! Старческая немощь, и ничего боле. Видимо, повредился умом Нектарий. Прошли годы. После революции семнадцатого года смысл странных поступков Нектария начал открываться людям. Монастырь превратили в музей («Глядите, какой музей у меня!»). Студенты, курсистки и служащие, по нищете Гражданской войны, стали ходить на работу босыми, надевали пальто поверх рваного белья, но на груди у каждого красовался красный бант (точь-в-точь как у старца). А что же стало с владыкой Феофаном, который так изумлялся куклам Нектария? Он попал в ссылку. Жил в доме жестокого хозяина по фамилии Плохин, очень страдал от его бесчеловечного обращения. В 1937 году Феофана арестовали. В спецкорпусе Нижегородской тюрьмы владыку жестоко пытали — били, посадили в подвальную камеру, которую заливали водой. Тогда-то Феофан вспомнил оптинского юродивого: «Грешен я перед Богом и перед старцем: всё, что говорил, это было про меня, а я думал, что он ненормальный...» В октябре 1937 года митрополита Феофана расстреляли.
На днях в среднюю общеобразовательную школу села Красногорское Верхотурского района с духовно-просветительской программой приезжали руководители молодёжного объединения «Малахит» города Верхотурья. Разговор шёл о праздновании Крещения Господня, семейных традициях, народных обрядах, гуляньях в сельской местности на праздники Крещения и Масленицы. Был проведён мастер-класс по зимним народным играм. В заключении мероприятия благочинный Свято-Николаевского Верхотурского мужского монастыря отец Аркадий окропил всех присутствующих святой водой, подарил ребятам маленькие иконки с образом Спасителя и освятил помещение школы.
…Владыка вышел из спальни в сопровождении солдат, в рясе, с панагией на груди, в белом клобуке на голове. Келейник встретил его в передней и хотел подойти под благословение, но предводитель убийц, грубо его оттолкнув, зло сказал: — Довольно кровопийцам кланяться, кланялись, будет! Келейник, однако, решительно шагнул навстречу митрополиту, и тот сам приблизился к нему, благословил, поцеловал и, пожав руку, сказал: — Прощай, Филипп! Затем владыка вынул из кармана платок и вытер слезу. По словам келейника, внешне митрополит казался спокойным, как будто он шел на служение литургии. Другой келейник владыки, иеродиакон Александр, обратился к солдатам: — Товарищи, куда вы ведете митрополита? — В штаб для допроса, — ответил один из солдат. — А где ваш штаб? — В городе. — Не на гостинице ли? — На гостинице – второстепенный штаб, а главный – в городе, на Печерске. — Тогда владыке нужно одеться, – на дворе зима, холодно. — Мы говорили ему, чтобы он одевался, он не захотел. — Дайте одеться – зима, холодно, — сказал митрополит. Солдаты позволили, митрополиту подали шубу, галоши и посох. Он всех благословил и сказал: — Прощайте! Митрополита вывели на лаврский двор и повели к воротам. Подойдя к углу Великой Лаврской церкви, солдаты закурили, и митрополит, остановившись напротив входа в церковь, стал молиться. Дойдя до ворот Лавры, он снова остановился, обратился к иконе святителя Николая и, перекрестившись, поклонился. Затем монах-привратник открыл обе половинки ворот, и митрополит в сопровождении солдат вышел из Лавры. Убийцы усадили его в автомобиль и, проехав с километр, остановились. Солдаты повели митрополита влево от дороги на небольшую поляну между крепостных валов. Владыка Владимир спросил: — Что, вы здесь хотите меня расстрелять? — А что же? Церемониться с тобою? —ответил один из конвоиров. Услышав такой ответ, митрополит попросил дать ему время помолиться. — Но только поскорее! — сказал убийца. Воздев руки кверху, владыка стал вслух молиться: —Господи! Прости мои согрешения, вольные и невольные, и прими дух мой с миром. Затем он благословил убийц и сказал: — Господь вас благословляет и прощает. Не успел он еще опустить руки, как раздались три выстрела, и митрополит Владимир упал. Убийцы подошли к нему вплотную и сделали еще несколько выстрелов, а затем ударили штыком в живот. Тело мученически скончавшегося владыки Владимира пролежало до утра следующего дня и было найдено случайными прохожими, которые и сообщили обо всем происшедшем монахам Лавры. Почти сразу же на месте убийства был поставлен крест, на котором время от времени стали появляться венки из живых цветов, приносили их преимущественно по ночам из опасения преследований от безбожников. На месте убиения стали совершаться по просьбам верующих панихиды с участием иногда целых приходов. Митрополиту Владимиру было посвящено 85-е деяние Поместного Собора Русской Православной Церкви, состоявшееся от 28 февраля 1918 года, которое началось панихидой, совершенной Патриархом Тихоном при общем пении членов Собора и многочисленного народа. Архиерейский собор Русской Православной Церкви в 1992 году причислил священномученика Владимира к лику святых.
Есть известная картина английского живописца Холмана Ханта, где Иисус в вечернее время стучится в дверь. Когда картину впервые выставили в галерее, один из посетителей обратил внимание художника на странную деталь: ― В вашей картине недочёт: дверь ― без ручки ― Никаких недочётов, ― ответил автор картины. — Это дверь в человеческое сердце. И открывается она только изнутри. "Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к Нему..." (Откр. 3:20)
Святитель Григорий – один из трех святых, кто в Церкви носит титул «Богослова», два других – это апостол Иоанн и преподобный Симеон Новый Богослов. 19 января 379 года византийским императором стал Феодосий (346-395 гг.), который покровительствовал никейцам, а не арианам. Григория призвали в Константинополь, видя в нем проповедника и защитника веры. В 381 году на II Вселенском Соборе святитель Григорий был утвержден в сане Константинопольского Патриарха. Но вскоре он оставил столицу Византии, удалившись в родной Арианз. Дело в том, что у святителя Григория были завистники, и чтобы не разжигать страсти внутри Церкви, он решил пожертвовать собою для ее мира. Однако даже вдали от Константинополя святой продолжал утверждать православие своими письмами и стихами: Мой жребий – Бог, а мой удел – терпеть здесь множество скорбей, изнемогая от мучительных болезней. Терзай, терзай меня, до времени злодей! Оставлю скоро с радостью тебя - Но даже яд твой был душе моей не бесполезен. Не останавливайся на своем пути, Не возмущайся жизнью беззаботной злых людей. И видя, как изнемогают добрые, ты не грусти. Ответ: «За что?», и «Почему?» - Господь лишь знает, его нам не найти. Скончался Григорий 25 января (7 февраля) 389 года в Назианзе, где и был похоронен. В завещании он, исполняя волю своего отца, отдал фамильное имение епархии, ближайшим друзьям завещал денежные суммы и предметы одежды, а также распорядился дать свободу своим рабам.
«Что Бог не попустит, то никогда не случится. А мы думаем, что можем избежать чего-то плохого, стуча пальцами по столу и приговаривая: "Тьфу, тьфу". Это обнажает наше непотребство, наше неверие, наше убожество. Верим в случайность, а не в Промысл Божий, верим в судьбу, а не в Бога Вседержителя, в руке Которого благополучие или не благополучие не только отдельно взятых людей, но и судьбы всего мира».
Икона Божией Матери, именуемая "Утоли моя печали", прославилась в Москве многими чудесами со второй половины XVIII века, а особенно во время чумы в 1771 году. Икона принесена в Москву казаками в 1640 году в царствование Михаила Феодоровича (1613–1645) и помещена в храме святителя Николая на Пупышах в Садовниках. Одно время, вероятно, вследствие пожара и неоднократных перестроек храма об иконе забыли, она была заброшена и находилась на колокольне в великом небрежении. Но обильные милости, явленные через нее Божией Матерью, заставили вспомнить забытую святыню и отвести ей подобающее место в храме, в котором впоследствии был устроен придел в ее честь. Празднование чудотворной иконе, совершаемое ежегодно 7 февраля (25 января), было установлено в 1760 году в память исцеления больной женщины, удостоившейся видения этого святого образа и исцелившейся после молебна перед ним в этот день в церкви Святителя Николая на Пупышах в Москве. К этому же времени относятся составленные ей службы и акафист. Чтимые списки с иконы Божией Матери, именуемой "Утоли моя печали", находятся во многих храмах Москвы и других городов.
